Успенская церковь с трапезной к западу от собора (корпус № 14)

"Построены в 1685-1687 гг. Возведены на подклете. Изначально их окружала открытая галерея на аркадах, которая в нач. XIX в. была разобрана, и у входов в храм и трапезную были сделаны крытые пристройки с лестницами. Не сохранилось и первоначальное завершение церкви - позакомарное покрытие и пятиглавие, - благодаря которому она лучше увязывалась с монастырским ансамблем. Ныне существующая четырехскатная кровля, увенчанная небольшой главой (результат перестройки нач. XIX в.), лишает храм нарядной торжественности, которая присуща всем его формам и всей архитектуре монастыря. Внутри обширная трапезная палата (26,2 x 15 м) перекрыта сводом без промежуточных столпов, что для того времени было большим новшеством. В 1796 г. здание трапезной сильно пострадало от пожара, погибла и роспись XVII в., и в XIX в. своды были расписаны заново"[6].

"Храм трапезный, освящен в 1687 г."[4].

"В 1812 г. устроены приделы: Иоанна Богослова"[1], южный; "и Иакова Алфеева,"[1], северный, "этот последний в память избавления от взрыва 9 окт. 1812 г., а первый напоминал о существовавшей до Наполеона верхней церкви того же имени в колокольне"[9].

"Вверху устроен придел Сошествия Св. Духа"[14].

"Закрыта вместе со всем монастырем в 1922 г. В 1926 г. трапезная была обращена в музейный склад, иконостасы разобраны"[9].

"Успенская церковь вновь освящена после освобождения ее арендатором 29 декабря 1945 г."[33].

"Деревянный иконостас XVII в. церкви Успения установлен в 1945-м; ранее он находился в московской церкви Троицы в Хохловке.

В правой части трапезной церкви Успения - придел Иоанна Богослова, иконостас 1-ярусный деревянный, установлен в 1956 г., все иконы - позднего происхождения, как и в алтаре придела. Роспись трапезной выполнена в XIX в., возобновлена в 1946 г."[34].

К 1990 г. действует главный Успенский престол. В 1989 г. убранство южного придела в трапезной во имя Иоанна Богослова было передано в новооткрытый храм архангела Михаила в Тропарево; антиминс был, однако, оставлен в Успенском храме. Таким образом, окончательно служба в приделе не упразднена, и сохранили его условно в числе действующих. Северный придел Иакова Алфеева упразднен; в помещении упраздненного верхнего Духовского придела до 1981 г. находилась редакция "Журнала Московской Патриархии", которая вместе с издательским отделом Патриархии, помещавшимся с севера трапезной, переехала в 1981 г. в новое здание издательского отдела на Погодинской улице. Подклет до 1980 г. занимали мастерские, переведенные в 1980 г. в новопостроенное здание под Москвой в Софрино, и к 1982 г. в храме остались лишь складские помещения издательского отдела.

После разрушения в 1964 г. кафедрального собора Петра и Павла (Преображения) на Преображенской площади в Успенскую церковь переведена кафедра митрополита Крутицкого и Коломенского. "Из храмовых святынь особенно почитается Смоленская икона Божией Матери"[38].

Своих колоколов в Успенской церкви нет, по праздникам звонят колокола на монастырской колокольне-церкви Варлаама и Иоасафа.

В 1960-е гг., когда Крутицким и Коломенским митрополитом был будущий Патриарх Пимен, в его покоях в Новодевичьем монастыре, в зале второго этажа Лопухинского корпуса, был освящен домовый крестовый храм во имя св. благов. кн. Даниила Московского. Он был крайне невелик. Сообщение о том, что здесь освящались антиминсы для храмов Московской епархии, было опубликовано, например, в "Журнале Московской Патриархии"[30] в разделе "Из жизни епархий". В ноябре 1982 г. в связи с приближавшимся освящением нового Преображенского крестового храма престол св. кн. Даниила был перенесен в западную часть действующей Успенской церкви Новодевичьего монастыря, в помещение, ранее занимавшееся издательским отделом Патриархии. Теперь здесь совершают в основном крещение и воцерковление новокрещенных. В 1980 г. был заключен договор о реставрации на деньги Церкви находящегося в Преображенском храме иконостаса разрушенной церкви Успения на Покровке для перенесения его в церковь Успения Новодевичьего монастыря, так как собственный ее иконостас более чем скромен. После многолетней реставрации иконостас был перекомпонован и все-таки втиснут в храм, хотя и продолжает оставаться "собственностью" Гос. Исторического музея. Церковь за его восстановление выплатила за 3 года 100 000 рублей.

"В 1985 г. 10 августа нов. ст. к 300-летию Успенского храма Новодевичьего монастыря он был награжден церковным орденом св. равноап. кн. Владимира I степени (! - П. П.)"[35].

 

30 ноября в церкви Успения Новодевичьего монастыря ежегодно служат всенощную с акафистом Божией Матери. Вот по какому случаю учреждена на этот день служба. При Царевне жил в обители старый сторож, на которого возложена была должность звонаря. Он был честной жизни и ревностный исполнитель своего дела. До такой степени он боялся, как бы долгою ночью не одолел его лукавый сон и не помешал ему ударить к заутрени в урочный час, что спал на камне. Такая постель не давала возможности долгого сна, и сторож часто просыпался и перевертывался с бока на бок. Раз в морозную ночь на 1-е декабря ему вообразилось, что неизвестный голос повелевает ему ударить в колокол. Старик встал, отворил дверь своей сторожки и взглянул на небо, давно привыкши узнавать по нему время. Но так ярко горели еще звезды на темном небе, что звонарь успокоился и возвратился на свое жесткое ложе. Едва успел он забыться, как тот же голос прозвучал над его головой. Опять встает старик, опять осматривает небо и, убедившись снова, что не настал еще час благовестить к заутрене, опять засыпает. Но кто-то будит его в третий раз - словами: "встань, ударь в колокол". Вскочил испуганный старик и перекрестился: он понял, что это - внушение свыше, которому нельзя противиться, и вышел из сторожки с намерением исполнить сказанное ему, несмотря на раннее время. Сторожка стояла у передних монастырских ворот, и сторож пустился бодрым шагом по тропинке к колокольне. Вдруг им овладел такой страх, что он возвратился под свой кров. Там он сотворил молитву, и идти тропинкой все-таки не решился, а взошел по лестнице, выложенной в самых воротах, на монастырскую стену, откуда был ход на второй ярус колокольни. Раздавшийся благовест вызвал сестер из келий. Монахини, вошедши на монастырский двор, увидали с удивлением, что соборный храм Смоленский освещен; все бросились к нему: двери были отворены, а в церкви царствовал беспорядок, свидетельствовавший о недавнем пребывании незваных гостей; по каменному полу было разбросано множество зажженных восковых свечей, на престоле не доискались всей утвари, несколько дорогих икон также было ограблено. Но местная, самая богатая по украшениям, икона Божией Матери Смоленской осталась цела.

Несвоевременный звон в Девичьем монастыре поразил Императора Петра I, который засиделся в эту ночь по соседству на веселой пирушке. Малейшее отступление от принятого в обители порядка наводило его на мысль о новых замыслах Царевны. Он поскакал на звон, и, явившись в обитель, подробно расспросил о деле и тщательно осмотрел собор; разбросанные по полу свечи дали ему руководящую нить для отыскания грабителей: воск должен был оставить следы на их платьях, и Петр приказал, чтобы на другой день, приходившийся в воскресенье, у дверей всех соседних церквей стоял во время обедни караул, которому велено было хватать всех, у кого на полах кафтана окажется воск; в тоже время разослали отыскивать церковное добро по окружным кабакам и лавочкам, куда сбывались обыкновенно покражи. Похищенные вещи были найдены, а закапанные воском одежды выдали виновных, которых допрашивал сам Петр. Их была целая шайка. Они перепилили запоры задних монастырских ворот и двери Соборной церкви. Час заутрени мог застигнуть их врасплох, и в предупреждение беды они поставили у колокольни двух надежных молодцов с ножами. Эта стража должна была подкараулить и зарезать звонаря: но звонарь взошел монастырскою стеной прямо на второй ярус колокольни. Когда поджидавшие его убийцы услыхали раздавшийся над их головами звон, их объял такой ужас, что у них в глазах потемнело, и они упали на землю. Очнувшись, они побежали к товарищам, которые, в свою очередь напуганные благовестом, схватили мешок, куда складывали похищенные вещи, побросали на пол свечи, которые держали в руках, и выбежали в задние ворота. Думалось им начать дело с местного образа Смоленской Божией Матери, который был обложен драгоценною ризой, и не раз они подходили к нему со своими орудиями, но видели что-то страшное в сиянии золотой ризы, отражавшей огонь зажженных свеч. Показалось им, что опечалился темный лик Божией Матери и грозно смотрит на них Покровительница обители. Они решились начать с других икон и приняться за Смоленскую, когда наберутся духа.

С тех пор учреждена на 1-е декабря всенощная, без благовеста, а только по нескольким ударам в малый колокол (ясак), как бы в воспоминание страха от грабителей престола, неизменно в вечернее время - в глубокие сумерки: эту всенощную в просторечии доселе называют "воровскою". Служат ее с акафистом в церкви Успения, потому что во второй половине сентября запирается до весны холодная соборная церковь, а местную икону переносят с колокольным звоном в Успенский храм, который выстроен спустя 100 лет после Смоленского храма.